Пока что идет вода))
Глава 2Глава 2.
Ветер любит свободу. Самая необузданная стихия, она способна проникнуть куда угодно, но, конечно, предпочитающая открытые пространства. Ветер, веселый, иногда даже игривый, и неизменно волевой – его элемент. С ним становится спокойнее. Когда в руке скоплена чакра ветра, образующая одну из самых мощных техник, приходит осознание собственной силы и того, какие великие дела можно с ее помощью совершить или же от каких непоправимых бед уберечь. Но это лишь заблуждение, льстящее самолюбию, ведь, несмотря на эту силу, Коноха разрушена. Он не смог ее защитить. Спасти самое дорогое, что у него было. Опять. Сначала Саске, потом джинчурики, Дзирайя, бабулька Цунаде, множество невинных жертв, и вот он пик – родная деревня.
Сейчас, глядя на то, как ветер свободно гулял по голому пустырю, где еще совсем недавно стояли дома, жили люди, и громко, будто надсмехаясь, завывал, Наруто испытывал к нему лишь отвращение. А себя считал ничтожеством.
Почему все получилось именно так? Почему Коноха, великая и любимая Коноха, пала? Почему погибло столько людей? Почему он не смог это предотвратить?
Эти и еще миллионы других вопросов, схожих лишь в том, что ни на один из них не было ответов, крутились в голове Узумаки и повторялись снова и снова.
- Нам пришлось потратить уйму времени, чтобы вас отыскать, - с трудом перекрикивая шум, который издавали порывы воздуха и мысли Наруто, к нему со спины обратился старческий голос. – Нужно поговорить.
Шиноби сделал вид, что не услышал. Какие могут быть разговоры, когда все уже сделано. Тем более здесь, на огромной каменной скале – одном из немногочисленных последних достояниях некогда могущественной деревни. Как раз отсюда лучше всего были видны ее руины. И как раз здесь чувствовалась вся горечь. Узумаки не спешил отгонять мысли и переводить взгляд с огромной пустоши, раскинувшейся под ним, на старейшин. К тому же, ведь и Цунаде-баа-чан их практически ни во что не ставила. Они только мешали. Всегда.
- Вы меня слышите? – настойчиво повторил голос, явно не собирающийся сдаваться просто так.
Наруто нахмурился: ему сейчас меньше, чем когда-либо хотелось говорить с этими людьми, но похоже, они не намеревались отступать, а значит, у него не оставалось ничего другого, кроме как закончить со всем этим побыстрее.
- Чего вам? – Шиноби медленно повернулся к ветру и к Конохе спиной. Его слова доносились до ушей старика и старухи потоками воздуха, так что он мог говорить очень тихо, его бы все равно услышали. Старейшинам же приходилось кричать:
- За последние несколько дней Коноха пережила очень много потрясений: нападение, государственный переворот, смерть истинного Хокаге, а также свержение незаконного правителя. – Женщина сделала вид, что не поняла того грубого тона, с которым к ним обратился Узумаки. – Сейчас она находится в крайне плачевном состоянии: пол населения погибло, шиноби понесли огромные потери, раненые же вынуждены получать медицинскую помощь в каких-то уцелевших бараках на окраине селения, терпеть неописуемую давку, выжившим, как это ни парадоксально, негде жить.
По мере того, как старейшина все это говорила, ладонь Наруто медленно, но верно сжималась в кулак, и он все сильнее стискивал челюсти. Юноша пытался ничего не произнести, не издать ни единого звука, ведь сейчас из его горла мог вырваться лишь пронзительный крик, а он не хотел открывать свою душу перед этими ничтожными людьми. Зачем она ему сейчас все это сообщала? Ведь он и так прекрасно знал.
- Моральное состояние оставшегося населения также тяжелое, людям нужна поддержка, опора. Некий символ благополучия, который бы давал надежду на то, что все разрешится. Правитель…
- Именно поэтому мы просим вас стать Шестым Хокаге, - перебив, закончил пожилой мужчина.
Скомкано. Все было очень скомкано. Возможно, из-за неожиданности. Возможно, из-за обстоятельств, при которых была произнесена эта фраза. Или же погода не соответствовала происходящему? Голос был слишком хриплым? Не тот тон? Недостаточно торжественно? Чушь. Да, именно поэтому. Потому что сейчас абсолютно все неожиданно стало чушью. Ведь никакие слова, никакие поступки уже не смогут что-либо вернуть.
Та фраза, которую он так долго ждал. Те слова, то заветное предложение. Фактически, осуществление мечты, о которой он грезил с самого раннего детства. Он сейчас должен был просиять, искренне улыбнуться, ответить, что, конечно, он согласен и считает это великой честью и будет достойно исполнять свой долг главы селения, что он больше никогда такого не допустит, что Коноха будет тот час восстановлена, а ее жители навсегда забудут о горе, и наговорить прочей пафосной чепухи, которая всегда вдохновляла окружающих и его самого. Всегда, но не теперь. Должен был вновь повернуться к деревне лицом и, стоя на огромной высоте, на голове Четвертого Хокаге, раскинуть в стороны руки, подставить лицо солнцу и ветру и радостно, каждой частичкой своего организма, насквозь пропитанного счастьем, прокричать так, чтобы его услышали все окрестности: «Коноха, встречай своего Хокаге!!!»
Должен был, но он этого не сделал. Радость была, возможно где-то в глубине души даже слышались отголоски восторга. Но все эти чувства, хоть их зачатки и были, губились нарастающим и подгибающим их под себя чувством негодования. И именно оно не дало от счастья воспарить на небо, а напротив еще сильнее придавило к земле.
- Цунаде-баа-чан похоронили буквально несколько часов назад, - сквозь зубы процедил он.
- Это не имеет значения…
- Что значит, не имеет значения?! Человек отдал свою жизнь за деревню, а вы даже не пытаетесь оказать его памяти должного уважения! Вам плевать!
- Успокойтесь. Как-никак, вы разговариваете с членами совета старейшин, - проскрипела старушенция.
- Черт побери весь ваш бездушный совет! – все сильнее горячился Наруто.
- Мы думаем о благе деревни, молодой человек. И именно поэтому решение сделать вас Хокаге созрело уже несколько дней назад.
- И вы думали об этом, когда сестренка лежала в коме, а вся деревня превратилась в один сплошной хаос, вместо того, чтобы действительно как-то помогать и сражаться против Акацки, а затем и Данзо? – Наруто, разгорячившись, вскинул руку.
- Молодой человек, - старуха говорила так безжизненно и безэмоционально, словно была куклой. Она непрестанно повторяла одни и те же фразы, будто они были заготовлены заранее, а сейчас она уже не могла переключиться на какой-либо другой тон и даже найти синонимов, чтобы обращаться к Узумаки, - совет не должен с кем-либо сражаться. В его обязанности входит решение политических вопросов, а не военных.
- Да, и именно поэтому совет допустил государственный переворот, - отчеканил юноша.
Грудь старейшины приподнялась, словно она задохнулась от возмущения, но на лице и голосе это никак не отразилось:
- Даже совет может ошибаться.
- Даже? Даже?! По-моему, совет все время ошибается. Почему так скоро, почему нельзя хотя бы выдержать траур?! – шиноби вновь вернулся к на время оставленной теме, его голос сорвался на крик.
- Мы уже говорили, что народу нужна поддержка. Человек, на которого они смогут ровняться – это первое, - в разговор вступил пожилой мужчина. – Вскоре соседние деревни узнают об ослаблении Конохи, и это может стать причиной для развязывания войны. Если же до них дойдет слух о том, что у селения сейчас вообще нет Каге, то война практически неминуема. Дело может дойти до исключения Конохи из списка Пяти Великих Деревень или же, в худшем случае, до полного ее уничтожения. К тому же, есть ряд нерешенных вопросов, которые не терпят отлагательств, - добавил он, будто между делом, - Теперь вы видите?
Науто нахмурил лоб и чуть ссутулился под тяжестью навалившегося на него осознания, какие ужасные вещи грозили Конохе.
- Мы выбрали вас, - продолжила атаку женщина. Она не хотела давать ему время оклематься, чтобы избежать лишних обвинений и расспросов. Да и в таком состоянии ее слова покажутся ему более значительными, - так как вы прекрасно проявили себя во время нападения Акацки, а затем и произвола Данзо. Самоотверженный, безгранично любящий свою деревню – по нашему мнению, именно таким и должен быть Хокаге.
Возникла пауза, в течение которой старейшины позволили Наруто немного собраться с мыслями, прежде чем выдать придержанного до поры до времени козыря. Старик, приподняв голову, значительно проговорил:
- И сейчас вы являетесь самым сильным шиноби Страны Огня.
Это было сказано так торжественно, так величественно, что юноша еще не вникший в смысл, прочувствовал всю напыщенность и важность только что произнесенной фразы по голосу и по тому, как держал себя в этот момент старейшина. Похоже, только сейчас он понял, что что бы достучаться до Узумаки, особенно когда он находился на эмоциях, было важно не только содержание, но и форма.
После к Наруто пришло осознание и какой-то детский щенячий восторг, который, однако, перекрывался сомнением и обескураженностью. Ему казалось, что все, что сейчас происходило, было не с ним, а он лишь жалкий работник театра, отвечающий за занавес, который сейчас аккуратно выглядывал на сцену и пытался понять, что на ней происходит, для чего нужны все эти люди и реплики. Но у него не получалось все из-за той же тяжелой ткани, которая не хотела подчиняться и путала его руки, ноги и – мысли. Он сильнейший шиноби? Это говорили не ему. Хокаге? Это тоже не ему, но эта мысль была не так чужда, так как он взращивал ее на протяжении всего сознательного возраста.
- Так что вы на это скажете? Вы станете Шестым Хокаге? – так и не дождавшись какой-либо очевидной реакции, вновь спросил старейшина.
Узумаки вздрогнул. Его будто тисками вытащили на сцену и заставили играть главную роль, когда сам он даже не читал сценария.
- Я… - начал Наруто неуверенно, но в следующую секунду выражение его лица изменилось, он выпрямился и посмотрел прямо на старейшин. Голос прозвучал громко и ясно: - Мне надо подумать.
Люди в рясах кивнули.
- У вас на это есть ровно час. Мы не можем дать больше времени. В случае вашего отказа будет необходимо тут же приступать к новому подбору кандидата. Мы не можем позволить медлить с ответом, - и они развернулись, чтобы уйти.
Юноша уже тоже хотел вновь взглянуть на деревню, но тут неожиданно вспомнил вопрос, который созрел уже давно, но который он все никак не мог задать, так как были вещи куда важнее. Но сейчас просто для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, не дававшее покоя в шестнадцать лет, он спросил:
- Почему Шестой? Ведь им был Данзо.
Старейшины остановились, мужчина кивнул женщине, будто оставлял это на нее, и скорым шагом направился дальше, она же, обернувшись, ответила:
- Потому что Данзо стал правителем незаконно, его не признал совет, то есть Шестого Хокаге по сути не существовало. Пока что, - зачем-то добавила она.
Наруто отвернулся.
добавлен конец второй главы_________________
Место у водопада, где Наруто так часто тренировался с Дзирайей, всегда было для него чем-то особенным. После же смерти сенсея оно стало святым. Шум воды, падавшей с огромной скалы и разбивавшейся о камни у ее подножия, позволял отстраниться от других звуков. А еще он мог заглушить непроизвольное посвистывание, восклицания и шорох кустов, в которых так любил прятаться Легендарный Саннин, подглядывая за ничего не подозревавшими девушками. Место воспоминаний. Изредка, когда Узумаки нужно было подумать, он неизменно приходил сюда. И дело было даже не в том, что грохот воды был отличным фоном для мыслей, а в том, что в каждой травинке, в каждом мельчайшем камешке был дух Дзирайи. Во всяком случае, Наруто казалось именно так. А еще ему казалось, что отшельник все еще был где-то рядом, следил за ними и помогал. Быть может, он поддержит и сейчас.
Юноша сделал глубокий вдох. Он еще не подошел к самому водопаду, а лишь выбрался на залитую солнцем поляну, полную душистых трав, так жадно впитывавших влажный воздух.
Сегодня они были не одни.
Прямо у пенящегося озера, поглощавшего тонны сверкавшей падавшей воды, среди витиеватых клубящихся облаков густого пара, в котором можно было увидеть бледные цвета неполной радуги, стояла девушка. Из-за миллиардов мельчайших брызг можно было разглядеть лишь ее силуэт. Тоненький, выпрямленный. Руки, кажется, были заведены за спину, голова поднята – незнакомка наблюдала, как вода скатывалась с крутого откоса на вершине скалы, ее ноги были совсем не видны – они утопали в белом тумане. Лишь по скромным лучикам, все-таки пробивавшимся через белую пелену и падавшим на голову, можно было догадаться, кто это был. Розовые волосы Сакуры блестели на солнце, а из-за влажности еще и принимали то бледно-желтый, то сиреневый оттенок.
Узумаки поморщился: сейчас хотелось побыть наедине. Впрочем, разочарование, лишь на секунду тронувшее лицо шиноби, моментально исчезло – товарищ и друг, с которым довелось столь многое испытать и пройти… Он никогда не мог помешать.
- Привет, Сакура-чан.
Девушка вздрогнула: из-за гула, царившего здесь, она не услышала, как подошел Наруто, и поняла, что находилась не одна, только когда была поприветствована в самое ухо. В ответ лишь улыбка и дружелюбно прищуренные глаза. Пару минут они простояли в молчании, продолжая любоваться величественной картиной. После памятной тренировки, когда Узумаки создавал разенган, благодаря стараниям Ямато, водопад стал поистине огромным.
- Я ожидала тебя здесь увидеть, - наконец задумчиво проговорила Сакура.
- Почему? – выпалил юноша, пожалуй, это было самое глупое, что он сейчас мог спросить. Однако Харуно не смутилась, повернувшись к нему, посмотрела прямо в глаза и с полной серьезностью в голосе произнесла:
- Просто я знаю, что ты часто здесь бываешь. Да и потом, сейчас это чуть ли не единственное место, где можно забыть о том, что случилось с Конохой, ведь водопад все тот же.
Она была права. Наруто опустил голову. Казалось, что их разговор на этом закончился и оставалось лишь тихо стоять, любоваться и убеждать себя в том, что ничего не случилось. Но это означало бы бежать от проблем, прятаться в иллюзиях, что бесспорно иногда так хочется сделать. Что ж, можно было позволить себе расслабиться на секунду, но не более. Потому что сейчас за них никто и ничего не решит. Старшее поколение отходило на второй план, позволяя уже молодым разрешать нахлынувшие беды. Потому что была ответственность. Потому что где-то там, за их спинами, в нескольких километрах все еще была разрушенная деревня с покалеченными жизнями.
- Я… Мне… - начал парень после минутного молчания. Набрал в легкие побольше воздуха и, собравшись с мыслями и зачем-то закрыв глаза, сообщил: - Мне предложили занять должность Хокаге.
Ответа, которого он так ждал, не последовало. Еще несколько мгновений. Какова будет реакция? Ведь она не может просто безмолвствовать. Или может…
Любопытство взяло верх – Наруто открыл глаза. Не успел он этого сделать, как почувствовал, что что-то с силой врезалось в грудь, а затем потянуло вперед. Юноша был вынужден сделать пару шагов, чтобы не потерять равновесия. Он не увидел глаз Сакуры, как ожидал. Улыбки тоже не увидел. Появившегося румянца не было. Единственное на что Узумаки сейчас мог смотреть – это макушка девушки: она опустила голову, не позволяя заглянуть в лицо и прочитать выражение. Макушку и руки, с силой стискивавшие оранжевый комбинезон и словно старавшиеся притянуть его как можно ближе к телу Харуно. С ее подбородка сорвался крошечный хрусталик, Наруто видел, как он падал то блестя, то потухая из-за тени волос, словно действие происходило в замедленной съемке. Капля разбилась о дрожавшую бледную кисть. Юноша, еще секунду назад напряженно отклонявшийся назад, как можно дальше от куноичи, сейчас расслабился и слегка коснулся ее спины.
- Сакура-чан…
- П-прости, Наруто… - хрусталики один за другим продолжали падать ей на руки, - Я… мне просто не верится, - силилась выговорить она между всхлипываниями. – Твоя мечта… - девушка вскинула голову. Ярким светом счастья полыхнули зеленые глаза, в упор глядевшие на шииноби, сейчас он мог заметить, что Сакура искренне улыбалась, а соленые капли, которым, казалось не было конца – счастливый свет пробивался сквозь неуменьшающуюся влажную пленку – скатываясь по скулам, задерживались в восторженных ямках на щеках. Не замечая того, что слезы начали стягивать кожу, девушка продолжила:
- Она осуществилась… Я… я так счастлива за тебя.
Рука соскользнула по спине вниз, заставляя после горячего прикосновения почувствовать холод, сам Наруто больше не смотрел на Харуно и чуть отвернулся в сторону, лицо выражало не что иное, как тревогу. Сакура забеспокоилась:
- Наруто? – два шага назад и разжатые пальцы, опустившиеся шиноби на живот. – В чем дело?
Юноша чуть оскалился и сжал челюсти так, что на шее взбухла жила:
- Вот только почему-то… Почему-то я этому совершенно не рад, - пауза, недоумение, захватившее подругу, не позволяло ей вымолвить ни слова; вопросы один за другим возникали в голове, грудились и толкались, стремясь как можно скорее вырваться наружу, и именно поэтому где-то в том канальце, где абстрактные мысли превращаются в слова, создавали невообразимую давку, не давая вылететь хоть одному.
- Почему? – Наконец-то вырвалось у девушки, она возвращала ту нелепость разговора, которую Узумаки допустил еще в самом начале. Впрочем, мигом спохватившись, уточнила: - В смысле… Ты же так долго этого ждал. Каждый знает, что это твоя заветная мечта, ты так упорно шел к ней. Всегда твердил одно и тоже, заставил переживать, надеяться. Верить! Я.. я просто не понимаю. Что случилось? – вопросы все-таки начали пропихиваться один за другим, при этом смешиваясь и с потоком других мыслей. Голос постепенно становился все громче и громче, грозясь от эмоций превратиться в крик.
Наруто схватил куноичи за кисти – она уже начала жестикулировать – заставляя опомниться и внимательно выслушать.
- Ты считаешь, что все нормально? Что все так, как должно быть?
- Я не понимаю, - вновь повторила девушка.
- Коноха разрушена, Цунаде мертва, ее только-только похоронили, - он выпустил руки и повернулся лицом к водопаду. Молчание в ответ заставило продолжить: - Я… Я просто думал, что все будет не так.
Сакура нахмурилась, через пару секунд зазвучал ее голос, внезапно спокойный и твердый:
- А чего ты ожидал? Диких визгов радости, торжественных парадов и фанфар? – Наруто захлебнулся словами от неожиданности. – Других условий, обстоятельств? Чтобы все было хорошо, был мир, не было жертв, а свидетелями твоего восхождения на пост главы деревни были все погибшие и друзья? Это невозможно, - отрезала девушка.
- Да, но…
- И сейчас ты собираешься копаться в себе, понимать, что не так, хотя больше чем когда-либо еще нужен деревне? Где тот уверенный в себе Наруто, который способен заставить народ поверить в лучшее? Где он? «Все будет не так», - но, тем не менее, все именно так. Да, так, Наруто! И с этим уже ничего не поделаешь, время назад не отмотаешь; то, что было, то прошло, и уже не вернешь. Остается лишь бороться, справляться с тем, с чем действительно можешь справиться, а не сожалеть о содеянном. Подожди, это еще не все, - Сакура выставила вперед ладонь, останавливая друга, который уже собирался что-то сказать. – Да, возможно, такое важное решение было принято слишком быстро. Возможно, старейшины даже не везде правы. Но пойми, сейчас сделать тебя Хокаге действительно наилучший выход: народ полюбит тебя, ты сможешь помочь хотя бы воспрянуть духом, ты единственный, кто достоин. Да и потом… Неужели собираешься отказаться? Пожалуй, это будет наиглупейшая вещь, которую ты когда-либо делал, а поверь, их было немало, – она так и стояла с вытянутой рукой, с напряженной ладонью, дожидаясь пока Узумаки осмыслит только что сказанные слова, когда, по ее мнению, прошло достаточно времени, медленно сжала пальцы и опустила руку.
Она была права. Снова. Наруто понимал это. Отказываться – неимоверная глупость, которая все равно ни к чему не приведет. Неожиданно юноше стало стыдно. Неимоверно стыдно, потому что позволил себе расклеиться, потому что тянул с ответом, потому что вел себя как последняя глупая истеричная дура.
- Я им не доверяю, - выдавил Узумаки. – Старейшины не договаривают, они никогда не питали ко мне особой симпатий и сейчас… Слишком неожиданно, что-то должно за этим скрываться.
- Знаю, Наруто, знаю. Но другого выхода нет. Ты справишься… Мы справимся, - легкое касание нежных пальцев его ладони.
Такое значимое «мы». Да, ведь он все еще был не один.
Нет вариантов, а значит – справятся.
Глава 2Глава 2.
Ветер любит свободу. Самая необузданная стихия, она способна проникнуть куда угодно, но, конечно, предпочитающая открытые пространства. Ветер, веселый, иногда даже игривый, и неизменно волевой – его элемент. С ним становится спокойнее. Когда в руке скоплена чакра ветра, образующая одну из самых мощных техник, приходит осознание собственной силы и того, какие великие дела можно с ее помощью совершить или же от каких непоправимых бед уберечь. Но это лишь заблуждение, льстящее самолюбию, ведь, несмотря на эту силу, Коноха разрушена. Он не смог ее защитить. Спасти самое дорогое, что у него было. Опять. Сначала Саске, потом джинчурики, Дзирайя, бабулька Цунаде, множество невинных жертв, и вот он пик – родная деревня.
Сейчас, глядя на то, как ветер свободно гулял по голому пустырю, где еще совсем недавно стояли дома, жили люди, и громко, будто надсмехаясь, завывал, Наруто испытывал к нему лишь отвращение. А себя считал ничтожеством.
Почему все получилось именно так? Почему Коноха, великая и любимая Коноха, пала? Почему погибло столько людей? Почему он не смог это предотвратить?
Эти и еще миллионы других вопросов, схожих лишь в том, что ни на один из них не было ответов, крутились в голове Узумаки и повторялись снова и снова.
- Нам пришлось потратить уйму времени, чтобы вас отыскать, - с трудом перекрикивая шум, который издавали порывы воздуха и мысли Наруто, к нему со спины обратился старческий голос. – Нужно поговорить.
Шиноби сделал вид, что не услышал. Какие могут быть разговоры, когда все уже сделано. Тем более здесь, на огромной каменной скале – одном из немногочисленных последних достояниях некогда могущественной деревни. Как раз отсюда лучше всего были видны ее руины. И как раз здесь чувствовалась вся горечь. Узумаки не спешил отгонять мысли и переводить взгляд с огромной пустоши, раскинувшейся под ним, на старейшин. К тому же, ведь и Цунаде-баа-чан их практически ни во что не ставила. Они только мешали. Всегда.
- Вы меня слышите? – настойчиво повторил голос, явно не собирающийся сдаваться просто так.
Наруто нахмурился: ему сейчас меньше, чем когда-либо хотелось говорить с этими людьми, но похоже, они не намеревались отступать, а значит, у него не оставалось ничего другого, кроме как закончить со всем этим побыстрее.
- Чего вам? – Шиноби медленно повернулся к ветру и к Конохе спиной. Его слова доносились до ушей старика и старухи потоками воздуха, так что он мог говорить очень тихо, его бы все равно услышали. Старейшинам же приходилось кричать:
- За последние несколько дней Коноха пережила очень много потрясений: нападение, государственный переворот, смерть истинного Хокаге, а также свержение незаконного правителя. – Женщина сделала вид, что не поняла того грубого тона, с которым к ним обратился Узумаки. – Сейчас она находится в крайне плачевном состоянии: пол населения погибло, шиноби понесли огромные потери, раненые же вынуждены получать медицинскую помощь в каких-то уцелевших бараках на окраине селения, терпеть неописуемую давку, выжившим, как это ни парадоксально, негде жить.
По мере того, как старейшина все это говорила, ладонь Наруто медленно, но верно сжималась в кулак, и он все сильнее стискивал челюсти. Юноша пытался ничего не произнести, не издать ни единого звука, ведь сейчас из его горла мог вырваться лишь пронзительный крик, а он не хотел открывать свою душу перед этими ничтожными людьми. Зачем она ему сейчас все это сообщала? Ведь он и так прекрасно знал.
- Моральное состояние оставшегося населения также тяжелое, людям нужна поддержка, опора. Некий символ благополучия, который бы давал надежду на то, что все разрешится. Правитель…
- Именно поэтому мы просим вас стать Шестым Хокаге, - перебив, закончил пожилой мужчина.
Скомкано. Все было очень скомкано. Возможно, из-за неожиданности. Возможно, из-за обстоятельств, при которых была произнесена эта фраза. Или же погода не соответствовала происходящему? Голос был слишком хриплым? Не тот тон? Недостаточно торжественно? Чушь. Да, именно поэтому. Потому что сейчас абсолютно все неожиданно стало чушью. Ведь никакие слова, никакие поступки уже не смогут что-либо вернуть.
Та фраза, которую он так долго ждал. Те слова, то заветное предложение. Фактически, осуществление мечты, о которой он грезил с самого раннего детства. Он сейчас должен был просиять, искренне улыбнуться, ответить, что, конечно, он согласен и считает это великой честью и будет достойно исполнять свой долг главы селения, что он больше никогда такого не допустит, что Коноха будет тот час восстановлена, а ее жители навсегда забудут о горе, и наговорить прочей пафосной чепухи, которая всегда вдохновляла окружающих и его самого. Всегда, но не теперь. Должен был вновь повернуться к деревне лицом и, стоя на огромной высоте, на голове Четвертого Хокаге, раскинуть в стороны руки, подставить лицо солнцу и ветру и радостно, каждой частичкой своего организма, насквозь пропитанного счастьем, прокричать так, чтобы его услышали все окрестности: «Коноха, встречай своего Хокаге!!!»
Должен был, но он этого не сделал. Радость была, возможно где-то в глубине души даже слышались отголоски восторга. Но все эти чувства, хоть их зачатки и были, губились нарастающим и подгибающим их под себя чувством негодования. И именно оно не дало от счастья воспарить на небо, а напротив еще сильнее придавило к земле.
- Цунаде-баа-чан похоронили буквально несколько часов назад, - сквозь зубы процедил он.
- Это не имеет значения…
- Что значит, не имеет значения?! Человек отдал свою жизнь за деревню, а вы даже не пытаетесь оказать его памяти должного уважения! Вам плевать!
- Успокойтесь. Как-никак, вы разговариваете с членами совета старейшин, - проскрипела старушенция.
- Черт побери весь ваш бездушный совет! – все сильнее горячился Наруто.
- Мы думаем о благе деревни, молодой человек. И именно поэтому решение сделать вас Хокаге созрело уже несколько дней назад.
- И вы думали об этом, когда сестренка лежала в коме, а вся деревня превратилась в один сплошной хаос, вместо того, чтобы действительно как-то помогать и сражаться против Акацки, а затем и Данзо? – Наруто, разгорячившись, вскинул руку.
- Молодой человек, - старуха говорила так безжизненно и безэмоционально, словно была куклой. Она непрестанно повторяла одни и те же фразы, будто они были заготовлены заранее, а сейчас она уже не могла переключиться на какой-либо другой тон и даже найти синонимов, чтобы обращаться к Узумаки, - совет не должен с кем-либо сражаться. В его обязанности входит решение политических вопросов, а не военных.
- Да, и именно поэтому совет допустил государственный переворот, - отчеканил юноша.
Грудь старейшины приподнялась, словно она задохнулась от возмущения, но на лице и голосе это никак не отразилось:
- Даже совет может ошибаться.
- Даже? Даже?! По-моему, совет все время ошибается. Почему так скоро, почему нельзя хотя бы выдержать траур?! – шиноби вновь вернулся к на время оставленной теме, его голос сорвался на крик.
- Мы уже говорили, что народу нужна поддержка. Человек, на которого они смогут ровняться – это первое, - в разговор вступил пожилой мужчина. – Вскоре соседние деревни узнают об ослаблении Конохи, и это может стать причиной для развязывания войны. Если же до них дойдет слух о том, что у селения сейчас вообще нет Каге, то война практически неминуема. Дело может дойти до исключения Конохи из списка Пяти Великих Деревень или же, в худшем случае, до полного ее уничтожения. К тому же, есть ряд нерешенных вопросов, которые не терпят отлагательств, - добавил он, будто между делом, - Теперь вы видите?
Науто нахмурил лоб и чуть ссутулился под тяжестью навалившегося на него осознания, какие ужасные вещи грозили Конохе.
- Мы выбрали вас, - продолжила атаку женщина. Она не хотела давать ему время оклематься, чтобы избежать лишних обвинений и расспросов. Да и в таком состоянии ее слова покажутся ему более значительными, - так как вы прекрасно проявили себя во время нападения Акацки, а затем и произвола Данзо. Самоотверженный, безгранично любящий свою деревню – по нашему мнению, именно таким и должен быть Хокаге.
Возникла пауза, в течение которой старейшины позволили Наруто немного собраться с мыслями, прежде чем выдать придержанного до поры до времени козыря. Старик, приподняв голову, значительно проговорил:
- И сейчас вы являетесь самым сильным шиноби Страны Огня.
Это было сказано так торжественно, так величественно, что юноша еще не вникший в смысл, прочувствовал всю напыщенность и важность только что произнесенной фразы по голосу и по тому, как держал себя в этот момент старейшина. Похоже, только сейчас он понял, что что бы достучаться до Узумаки, особенно когда он находился на эмоциях, было важно не только содержание, но и форма.
После к Наруто пришло осознание и какой-то детский щенячий восторг, который, однако, перекрывался сомнением и обескураженностью. Ему казалось, что все, что сейчас происходило, было не с ним, а он лишь жалкий работник театра, отвечающий за занавес, который сейчас аккуратно выглядывал на сцену и пытался понять, что на ней происходит, для чего нужны все эти люди и реплики. Но у него не получалось все из-за той же тяжелой ткани, которая не хотела подчиняться и путала его руки, ноги и – мысли. Он сильнейший шиноби? Это говорили не ему. Хокаге? Это тоже не ему, но эта мысль была не так чужда, так как он взращивал ее на протяжении всего сознательного возраста.
- Так что вы на это скажете? Вы станете Шестым Хокаге? – так и не дождавшись какой-либо очевидной реакции, вновь спросил старейшина.
Узумаки вздрогнул. Его будто тисками вытащили на сцену и заставили играть главную роль, когда сам он даже не читал сценария.
- Я… - начал Наруто неуверенно, но в следующую секунду выражение его лица изменилось, он выпрямился и посмотрел прямо на старейшин. Голос прозвучал громко и ясно: - Мне надо подумать.
Люди в рясах кивнули.
- У вас на это есть ровно час. Мы не можем дать больше времени. В случае вашего отказа будет необходимо тут же приступать к новому подбору кандидата. Мы не можем позволить медлить с ответом, - и они развернулись, чтобы уйти.
Юноша уже тоже хотел вновь взглянуть на деревню, но тут неожиданно вспомнил вопрос, который созрел уже давно, но который он все никак не мог задать, так как были вещи куда важнее. Но сейчас просто для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, не дававшее покоя в шестнадцать лет, он спросил:
- Почему Шестой? Ведь им был Данзо.
Старейшины остановились, мужчина кивнул женщине, будто оставлял это на нее, и скорым шагом направился дальше, она же, обернувшись, ответила:
- Потому что Данзо стал правителем незаконно, его не признал совет, то есть Шестого Хокаге по сути не существовало. Пока что, - зачем-то добавила она.
Наруто отвернулся.
добавлен конец второй главы_________________
Место у водопада, где Наруто так часто тренировался с Дзирайей, всегда было для него чем-то особенным. После же смерти сенсея оно стало святым. Шум воды, падавшей с огромной скалы и разбивавшейся о камни у ее подножия, позволял отстраниться от других звуков. А еще он мог заглушить непроизвольное посвистывание, восклицания и шорох кустов, в которых так любил прятаться Легендарный Саннин, подглядывая за ничего не подозревавшими девушками. Место воспоминаний. Изредка, когда Узумаки нужно было подумать, он неизменно приходил сюда. И дело было даже не в том, что грохот воды был отличным фоном для мыслей, а в том, что в каждой травинке, в каждом мельчайшем камешке был дух Дзирайи. Во всяком случае, Наруто казалось именно так. А еще ему казалось, что отшельник все еще был где-то рядом, следил за ними и помогал. Быть может, он поддержит и сейчас.
Юноша сделал глубокий вдох. Он еще не подошел к самому водопаду, а лишь выбрался на залитую солнцем поляну, полную душистых трав, так жадно впитывавших влажный воздух.
Сегодня они были не одни.
Прямо у пенящегося озера, поглощавшего тонны сверкавшей падавшей воды, среди витиеватых клубящихся облаков густого пара, в котором можно было увидеть бледные цвета неполной радуги, стояла девушка. Из-за миллиардов мельчайших брызг можно было разглядеть лишь ее силуэт. Тоненький, выпрямленный. Руки, кажется, были заведены за спину, голова поднята – незнакомка наблюдала, как вода скатывалась с крутого откоса на вершине скалы, ее ноги были совсем не видны – они утопали в белом тумане. Лишь по скромным лучикам, все-таки пробивавшимся через белую пелену и падавшим на голову, можно было догадаться, кто это был. Розовые волосы Сакуры блестели на солнце, а из-за влажности еще и принимали то бледно-желтый, то сиреневый оттенок.
Узумаки поморщился: сейчас хотелось побыть наедине. Впрочем, разочарование, лишь на секунду тронувшее лицо шиноби, моментально исчезло – товарищ и друг, с которым довелось столь многое испытать и пройти… Он никогда не мог помешать.
- Привет, Сакура-чан.
Девушка вздрогнула: из-за гула, царившего здесь, она не услышала, как подошел Наруто, и поняла, что находилась не одна, только когда была поприветствована в самое ухо. В ответ лишь улыбка и дружелюбно прищуренные глаза. Пару минут они простояли в молчании, продолжая любоваться величественной картиной. После памятной тренировки, когда Узумаки создавал разенган, благодаря стараниям Ямато, водопад стал поистине огромным.
- Я ожидала тебя здесь увидеть, - наконец задумчиво проговорила Сакура.
- Почему? – выпалил юноша, пожалуй, это было самое глупое, что он сейчас мог спросить. Однако Харуно не смутилась, повернувшись к нему, посмотрела прямо в глаза и с полной серьезностью в голосе произнесла:
- Просто я знаю, что ты часто здесь бываешь. Да и потом, сейчас это чуть ли не единственное место, где можно забыть о том, что случилось с Конохой, ведь водопад все тот же.
Она была права. Наруто опустил голову. Казалось, что их разговор на этом закончился и оставалось лишь тихо стоять, любоваться и убеждать себя в том, что ничего не случилось. Но это означало бы бежать от проблем, прятаться в иллюзиях, что бесспорно иногда так хочется сделать. Что ж, можно было позволить себе расслабиться на секунду, но не более. Потому что сейчас за них никто и ничего не решит. Старшее поколение отходило на второй план, позволяя уже молодым разрешать нахлынувшие беды. Потому что была ответственность. Потому что где-то там, за их спинами, в нескольких километрах все еще была разрушенная деревня с покалеченными жизнями.
- Я… Мне… - начал парень после минутного молчания. Набрал в легкие побольше воздуха и, собравшись с мыслями и зачем-то закрыв глаза, сообщил: - Мне предложили занять должность Хокаге.
Ответа, которого он так ждал, не последовало. Еще несколько мгновений. Какова будет реакция? Ведь она не может просто безмолвствовать. Или может…
Любопытство взяло верх – Наруто открыл глаза. Не успел он этого сделать, как почувствовал, что что-то с силой врезалось в грудь, а затем потянуло вперед. Юноша был вынужден сделать пару шагов, чтобы не потерять равновесия. Он не увидел глаз Сакуры, как ожидал. Улыбки тоже не увидел. Появившегося румянца не было. Единственное на что Узумаки сейчас мог смотреть – это макушка девушки: она опустила голову, не позволяя заглянуть в лицо и прочитать выражение. Макушку и руки, с силой стискивавшие оранжевый комбинезон и словно старавшиеся притянуть его как можно ближе к телу Харуно. С ее подбородка сорвался крошечный хрусталик, Наруто видел, как он падал то блестя, то потухая из-за тени волос, словно действие происходило в замедленной съемке. Капля разбилась о дрожавшую бледную кисть. Юноша, еще секунду назад напряженно отклонявшийся назад, как можно дальше от куноичи, сейчас расслабился и слегка коснулся ее спины.
- Сакура-чан…
- П-прости, Наруто… - хрусталики один за другим продолжали падать ей на руки, - Я… мне просто не верится, - силилась выговорить она между всхлипываниями. – Твоя мечта… - девушка вскинула голову. Ярким светом счастья полыхнули зеленые глаза, в упор глядевшие на шииноби, сейчас он мог заметить, что Сакура искренне улыбалась, а соленые капли, которым, казалось не было конца – счастливый свет пробивался сквозь неуменьшающуюся влажную пленку – скатываясь по скулам, задерживались в восторженных ямках на щеках. Не замечая того, что слезы начали стягивать кожу, девушка продолжила:
- Она осуществилась… Я… я так счастлива за тебя.
Рука соскользнула по спине вниз, заставляя после горячего прикосновения почувствовать холод, сам Наруто больше не смотрел на Харуно и чуть отвернулся в сторону, лицо выражало не что иное, как тревогу. Сакура забеспокоилась:
- Наруто? – два шага назад и разжатые пальцы, опустившиеся шиноби на живот. – В чем дело?
Юноша чуть оскалился и сжал челюсти так, что на шее взбухла жила:
- Вот только почему-то… Почему-то я этому совершенно не рад, - пауза, недоумение, захватившее подругу, не позволяло ей вымолвить ни слова; вопросы один за другим возникали в голове, грудились и толкались, стремясь как можно скорее вырваться наружу, и именно поэтому где-то в том канальце, где абстрактные мысли превращаются в слова, создавали невообразимую давку, не давая вылететь хоть одному.
- Почему? – Наконец-то вырвалось у девушки, она возвращала ту нелепость разговора, которую Узумаки допустил еще в самом начале. Впрочем, мигом спохватившись, уточнила: - В смысле… Ты же так долго этого ждал. Каждый знает, что это твоя заветная мечта, ты так упорно шел к ней. Всегда твердил одно и тоже, заставил переживать, надеяться. Верить! Я.. я просто не понимаю. Что случилось? – вопросы все-таки начали пропихиваться один за другим, при этом смешиваясь и с потоком других мыслей. Голос постепенно становился все громче и громче, грозясь от эмоций превратиться в крик.
Наруто схватил куноичи за кисти – она уже начала жестикулировать – заставляя опомниться и внимательно выслушать.
- Ты считаешь, что все нормально? Что все так, как должно быть?
- Я не понимаю, - вновь повторила девушка.
- Коноха разрушена, Цунаде мертва, ее только-только похоронили, - он выпустил руки и повернулся лицом к водопаду. Молчание в ответ заставило продолжить: - Я… Я просто думал, что все будет не так.
Сакура нахмурилась, через пару секунд зазвучал ее голос, внезапно спокойный и твердый:
- А чего ты ожидал? Диких визгов радости, торжественных парадов и фанфар? – Наруто захлебнулся словами от неожиданности. – Других условий, обстоятельств? Чтобы все было хорошо, был мир, не было жертв, а свидетелями твоего восхождения на пост главы деревни были все погибшие и друзья? Это невозможно, - отрезала девушка.
- Да, но…
- И сейчас ты собираешься копаться в себе, понимать, что не так, хотя больше чем когда-либо еще нужен деревне? Где тот уверенный в себе Наруто, который способен заставить народ поверить в лучшее? Где он? «Все будет не так», - но, тем не менее, все именно так. Да, так, Наруто! И с этим уже ничего не поделаешь, время назад не отмотаешь; то, что было, то прошло, и уже не вернешь. Остается лишь бороться, справляться с тем, с чем действительно можешь справиться, а не сожалеть о содеянном. Подожди, это еще не все, - Сакура выставила вперед ладонь, останавливая друга, который уже собирался что-то сказать. – Да, возможно, такое важное решение было принято слишком быстро. Возможно, старейшины даже не везде правы. Но пойми, сейчас сделать тебя Хокаге действительно наилучший выход: народ полюбит тебя, ты сможешь помочь хотя бы воспрянуть духом, ты единственный, кто достоин. Да и потом… Неужели собираешься отказаться? Пожалуй, это будет наиглупейшая вещь, которую ты когда-либо делал, а поверь, их было немало, – она так и стояла с вытянутой рукой, с напряженной ладонью, дожидаясь пока Узумаки осмыслит только что сказанные слова, когда, по ее мнению, прошло достаточно времени, медленно сжала пальцы и опустила руку.
Она была права. Снова. Наруто понимал это. Отказываться – неимоверная глупость, которая все равно ни к чему не приведет. Неожиданно юноше стало стыдно. Неимоверно стыдно, потому что позволил себе расклеиться, потому что тянул с ответом, потому что вел себя как последняя глупая истеричная дура.
- Я им не доверяю, - выдавил Узумаки. – Старейшины не договаривают, они никогда не питали ко мне особой симпатий и сейчас… Слишком неожиданно, что-то должно за этим скрываться.
- Знаю, Наруто, знаю. Но другого выхода нет. Ты справишься… Мы справимся, - легкое касание нежных пальцев его ладони.
Такое значимое «мы». Да, ведь он все еще был не один.
Нет вариантов, а значит – справятся.
@темы: фанфики
-
-
06.11.2009 в 13:00Как неожиданно....
И кстати у тебя навигация маленько съехала.
-
-
08.11.2009 в 14:26-
-
08.11.2009 в 14:35